Джаст финишд. Просто нет слов. Я как будто боялся его читать и не мог подобрать момент, когда к нему приступить. Он у меня давно в списке на прочтение висел, и всё время я как-то не решался. Не хотелось сильного контраста или пресыщения. После «Сталинграда», тамошних страданий, сырости и смертей, мне не хотелось усугублять положение вещей в душе диссидентским чтивом. И потом, после социальной и современной сатиры в «Лучше для мужчины нет», я не очень горел желанием «портить себе настроение». Чуть выдержав паузу, я всё же отважился. И не жалею. Больше того — нынче, положив руку на сердце, я готов внести эту книгу в список того, что стоит прочитать перед тем, как покинуть сей бренный мир.

Действие происходит в 1955 году в ташкентской больнице. Точнее в её тринадцатом («раковом») корпусе. Он переполнен больными, в нём персонал трещит по швам от некомпетентных врачей, в нём царит бюрократия, и многое в нём далеко от совершенства, но с горем-пополам, дыша на ладан, он справляется хоть с частью своих обязанностей. Сюжет книги неторопливо вертится вокруг пациентов (тут и ссыльные арестанты, и закоренелые «дети» сталинизма, и просто обездоленные одним росчерком пера) и врачей больницы, их судеб, их размышлений, взглядов на жизнь и ситуацию в стране. Собственно, сквозь призму этой рутины можно прекрасно, без купюр увидеть ту часть великого Союза, о которой любили молчать.

Роман доверху переполнен образами, буквально на каждой странице, в каждом предложении ощущаешь ту силу, в виду которой понимаешь, что то или иное слово здесь находится не просто так. Белка, неустанно бегущая в своём колесе — конечно же пролетариат, подгоняемый планами, которому создали мнимое ощущение продвижения вперёд, и который остановится и осмотрится лишь тогда, когда без сил выпадет из этого колеса. «Злой человек» в зоопарке, ослепивший беднягу макаку табаком — конечно Сталин. И тьма-тьмущая такого. Даже больница, в которой не разрешают рвать старые, негодные простыни на половые тряпки (это должна делать специальная комиссия, дабы пресечь на корню расхищение государственного имущества) — чем не образ?

Кроме того, язык книги невероятно человечный, и в то же время интеллигентный, если так можно выразиться. В описаниях болезней ничего заумного, хотя всё попадает в точку. В общении персонажей хватает народного: нравы, уровни коммунистического воспитания, суржик, простота и в то же время написано всё отличным, не пошлым, тогдашним русским языком, который для чтения, как кофе с утра — идеален.

Закрывая книгу, настойчиво вырывается наружу лишь мысль, как минимум по поводу больницы: не далеко мы с того времени продвинулись. Больше полувека, а всё худшее, что нам мог оставить Союз, он нам оставил. Оставил в качестве завещания, от которого ни у кого не хватило сил отказаться.