В детстве я лунатил (ходил во сне). Никаких опасных вещей не творил, но чудил добротно и, конечно, пугал своим поведением своё семейство.

1. Самым страшным был следующий эпизод. В виду его меня, собственно, и напугала так сильно аналогичная ситуация в небезызвестном «Паранормальном Явлении». В общем, дом у меня двухэтажный. Моя комната наверху, родительская внизу. Как-то раз, я встал с кровати, спустился во сне по лестнице, пришел к родителям в комнату и долго-долго стоял у их кровати. Просто стоял во сне, ничего не говоря и ничего не делая. Мамик моя обладала в то время ещё чутким сном и, конечно, проснулась. Конечно испугалась. Пару раз негромко назвав меня по имени, и узнав спросоня меня, она успокоилась. Будить не решалась, так как где-то читала, что так поступать с лунатиками нежелательно. Я так и не проснулся: в итоге просто прилёг на диване, что стоял рядом. Мама практически до самого утра не спала — кирпичей наложила добротно. Зато папик даже усом не повёл — хропел, как убитый

2. Как-то, снова шастая во сне по дому, я спустился вниз, сходил в туалет, бросил свою пижаму в стирку, одел трусы своей старшей сестры, сверху её шорты, и улёгся всё на тот же диван, что стоял внизу у родительской кровати.

3. Ну и самый лулз, но уже не дома.
Со своей тётей и сёстрами я часто отдыхал в арендованных домиках на берегу Днепра. Домики были однокомнатными и практически всегда тесными. Этот не был исключением. Кровати стояли впритык друг к дружке и почти всем нам надо было перелазить через перила, чтобы лечь спать.
Однажды ночью, я вскочил, прошелся по всем рядом спящим барышням, подошел к висящему на стене зеркалу, и начал в него стучатся, будто в дверь. Просил, чтобы некая Марина «немедленно впустила меня». В общем, стучался я, стучался, потом начал двигать это зеркало влево-вправо, представляя, видимо, что это раздвижная дверь. В общем, эпик случился тогда, когда я, не попав таки в «зазеркалье», достал пинус и начал орошать стену в режиме all over the place, особенно качественно уделив внимание большой мягкой игрушке-обезьянке, которая лежала рядом с тумбочкой. Сняв трусы и бросив их куда попало, я взял сухую часть обезьянки, вытер ею пинус и, как ни в чём не бывало, пошел спать под крики моих сожительниц, от которых я так и не проснулся.
Сестра обезьянкой не игралась больше